ЖДУ КРИМИНАЛЬНУЮ СЕМЬЮ

---

Carlo Augusto Cavalcanti |  Карло Август Кавальканти чистокровный, 59 лет, дон семьи, артефактолог|Johnny Depp ПОДРОБНОСТИ Карло Август Кавальканти (родился в 1923) — наследник своей семьи, почтенной, достаточно древней и именитой, известной своими зельеварами, сильными волшебниками, людьми с часто редкими или доведёнными до предела возможного способностями. Говаривают до сих пор, что среди Кавальканти веке в 15 были некроманты. Были действительно Карло знает об этом прекрасно из семейных книг да родового древа, в котором указаны разные детали, о которых посторонним лучше не знать. У семьи всегда был достаток, всегда им сопутствовала удача, они были баловнями судьбы, собирая богатый урожай способностей как магических, так и умственных. Слухи сообщают ещё больше: о тёмных магах, которых боялись, о связях с «отравителями» Медичи и многое-многое. Но что имел наследник такой истории по факту? Ничего. Карло ждал лишь разорённый дом, в котором от былого величия осталась лишь мебель да убранство. Былых денег у семьи уже не было, отец средний волшебник с средним же достатком и не понятно даже, то ли его так обучали ужасно, то ли он тот самый «урод» в семье. Но Карло, выросший на историях о своих же предках, понять семейного упадка не мог, а потому старался как мог, делал всё, лишь бы не быть похожим на бесхарактерного, слабого отца, позволившего их семье скатиться в такую пропасть. Он упорно занимался, думал без конца о том, как сделать себе имя, как вернуть имя семьи. Среди них были сильнейшие, а сейчас? А сейчас он начинает практически с нуля, норовом и умом забирая управление семьёй из рук отца, открывает сначала лавку, затем расширяет её до магазина, а затем и сети магазинов в разных странах, создаёт артефакты повседневного пользования, понемногу начинает зарабатывать, находит сам достойную партию. Сицилия и Италия места сугубо семейственных, это возможность, это статус, это связи. И любовь, чего уж греха таить, но приходит она далеко не сразу и не легко, но в выборе спутницы жизни он уверен. И уже в двадцать пять обзаводится наследником, которого воспитает в лучших традициях их семьи. Военные годы пришлись на последние годы его учёбы и из них он вынес многое, а в последствии ещё и заработал. Мир был полностью разрушен для всех, а на этом можно было поживиться: мелкая контрабанда, опасные артефакты, в создании которых он поднаторел, покровительство другим, менее защищённым, поиск полезных знакомств и связей. И в короткие сроки он поднялся буквально с самых низов до того, что он имеет сейчас: деньги, влияние, сила, семья. И пускай его и его людей зовут мафией сколько угодно. Они Семья, им знакома Омерта, но когда речь идёт о репутации, о кровных родственниках, о союзниках и друзьях, которые долгими годами доказали свою преданность, разве это будет играть роль?

Marcella Maria Cavalcanti |  Марселла Мария Кавальканти чистокровная, 54 года, донна семьи, возможно есть свой небольшой бизнес |Rachel Weisz ПОДРОБНОСТИ Марселла Мария Кавальканти (в девичестве Буджардини 1928 года рождения) — урождённая чистокровная неаполитанка, выросшая в богатстве и уважении. Её отец, занимавший пост в правительстве, мог обеспечить и дочь и жену всем, что бы они ни попросили. И Марселла росла той, кому доступно всё, той, что получает желаемое любым возможным способом, а если ей этого не дают, то берёт сама. Ей нравилось положение её семьи, ей нравилось управлять и не сказать, что она, учащаяся у своего отца, была в этом плоха. Она с детства научилась быть выше «недостойных», но мило и скромно улыбаться при необходимости, быть хитрой и обходительной, но опасно-острой при желании. И в отличие от своей матери, прекрасной светской сеньоры, но никакущего лидера, Марселла готова была управлять даже собственным мужем, лишь бы всё было так, как хочет она. Волшебница не капризна, не истерична, но обладает высочайшими требованиями комфорта. И уже в свои двадцать лет она думала о том, что найдёт какого-нибудь мужа-политика, из которого будет верёвки вить, может «бизнесмена» из числа первых, но жизнь свела её с начинающим Карло, который цеплялся за былую славу рода. Это смешило рассудительно-холодную девушку, но она лишь улыбалась и кивала. У него был потенциал и под её лёгкой рукой Кавальканти точно добьётся всего и даже большего. Марселла вынашивала этот план несколько месяцев, общаясь с ним по переписке, вежливо флиртуя, тонко намекая. И она не знает, понимал ли он, но когда она взяла его фамилию, когда она переступила порог чужого дома, всё изменилось. Буквально. Нет, у неё по прежнему было всё, что нужно конкретно ей для комфорта, но управлять мужем не вышло. Впервые в жизни она потерпела крах полнейший. Карло оказался ловчее её и справился со своим родом сам, сделал её своей Донной, хозяйкой, главой семьи, второй после него казалось бы. Но это было не то, чего ждала женщина. Она-то думала, что у неё в руках будут все карты, а ей достались лишь огрызки, как она думала. А тайны, неполноту информации она любила ещё меньше, чем своего мужа как оказалось. Была ли любовь? Возможно, но не сразу для обоих и не так уж долго для неё. Их общий сын стал для неё какой-никакой отдушиной, возможностью воспитать верного лично ей мальчишку, который будет рассказывать ей всё сам, но нет. Он упорно слушал отца и ни в какую не думал менять ориентиры. Дочь уж должна быть более покладистой, да? Нет. Ни разу. Норовом в своего упрямого, целеустремлённого, железобетонного отца... она бесила. Она не желала понимать того, что внушала ей Марселла. Важнее её, матери, и жизни самой девушки нет ничего, но та упиралась в отцовские догматы. Катарина знала больше, знала лучше. И даже страх и насилие не помогали вразумить нахалку. Ничто не помогало.

Gianluca Pietro Cavalcanti |  Джанлука Пьетро Кавальканти чистокровный, 34 года, капо семьи, владелец кофейни «Giorno de Luna» |Matthew Daddario ПОДРОБНОСТИ Джанлука Пьетро Кавальканти (родился в 1948) — старший ребёнок в семье Кавальканти, наследник и опора отца. У Карло может быть сколько угодно капо, консильери, людей, думающих, что их место за ними навечно, но никого ближе и посвящённей в тайны Семьи, чем его сын, не будет никогда. Именно Джан знает всё о делах семьи от и до, именно его отец с детства натаскивал по законам, экономике, магии, готовил из него достойного сына достойного отца, что не поступит как его дед, безжалостно просрав весь потенциал семьи и спустив созданное огромным трудом наследие. Понимал ли это маленький Джанлука? Хотел ли он всех этих уроков и правил? Нет, он и не думал о наследии семьи, о роде, об обязанностях, будучи ребёнком, желающим просто игр и веселья. Не сказать, что у него не было друзей, времени на игры, но хотелось больше. И он долго не понимал, почему отец так трясёт его со всем этим, делает из него губку, впитывающую любую полезную информацию. Понял, когда стукнуло пятнадцать, когда уже была маленькая сестрёнка, когда отец рассказал о том, чем была известна их семья, чем занимается он сам. Без прикрас, без замалчивания. Некромантия? Было дело. Зельевары? Полно. Кажется, даже метаморф водился колене эдак в десятом, а то и дальше. «Хочешь, чтоб тебя помнили, сын? Тогда стань тем, кого можно запомнить, кого достойно было бы помнить». И Джан пытался, поняв, почему отец так держится за своё дело, за свою «мафию». Чтоб сохранить род и память о нём, чтоб защитить семью, чтоб обеспечить им возможность жить. Хотел ли Джан становиться во главе всего этого? Он не думал, что да. Он хотел бы простой семьи, детей может, бытового счастья, строящегося из мелочей. Встанет ли он на место отца, если и когда придёт его время? Без всяких сомнений. И уже Катарина, смотрящая на него, с уверенностью кивает, зная, что он справится. Ну или поубивает всех нахрен, водится за ним такой грешок. При всей выдержке и рассудительности, Джан далеко не всегда и не так хорошо контролирует свой гнев. Но для этого у него есть сестра, которая и остановит и скалкой отхреначит сама так, что мать родную не вспомнишь. Поначалу, подрастающая Кати думала о том, что брату будет сложно с его, казалось бы, благородством и желанием спокойной жизни, но он вливается в отцовское дело так легко и естественно, что сомнений в породе не остаётся. Да и с отцом у них одно общее заметно сразу — веет от них и силой, и властью, и умом. Смотришь и чувствуешь, что перед тобой порода. И пока остальные видят примерного, послушного сына, гордость для родителей и пример для всех, недотягивающих до идеала, Джан холодно ухмыляется, отдавая приказ на устранение. Выпускает звериный гнев, щурится, заставляя других в страхе глаза отводить и трепетно молчать, иначе тут нельзя: жёсткую иерархию здесь уважают, а за малейшее нарушение дисциплины могут и штрафное заклятие отправить. И шепотки гулом в полупустом зале стоят: сын своего отца, кремень, сталь, которую не погнуть. Их лидер уже. Со своим кодексом, выпестованным отцом, своими принципами, бесконечной верностью своим людям. Лидер, которому верили и за которым готовы были рвануть хоть в Преисподнюю. И пускай их там ждёт Дантев Люцифер.

Michele Bugiardini |  Микеле Буджардини чистокровный, 43 года, политик |Al Pacino ПОДРОБНОСТИ Микеле Буджардини (родился в 1939) – младший сын в семье видного политика Неаполя казался на фоне яркой и властной старшей сестры серым, пресным, ужасным наследником отца. Отец-то всегда был на сотню шагов впереди, всегда умел получить выгоду и добиться желаемого поста, особенно с покровительством мафии. В конце концов в политике положение высокое с чистыми руками не занять – всё пишется кровью конкурентов. И Микеле всегда казался слишком мягким, выросшим в хороших условиях, не знающим жестокости жизни, хотя и похожим нравом на отца. Он окружающим казался более уступчивым, а значит слабым. Катарина за не таким уж дальним родственником наблюдала со стороны – он никогда в Кавальканти родню не видел, разорвав все связи с сестрой после её помолвки. И верно, Марселла и сама не горела желанием общаться с братом, которым, как думала, сможет легко управлять всегда. Подарки ежегодные с припиской «Buona Natale» и не более. Марселла думала, что терпеливый, мягкий и покладистый брат побежит за любым её словом, стоит лишь в глазах блеснуть слезам, ведь она член семьи, единственная и несомненно любимая старшая сестра, которая, пусть и нехотя, но всегда была рядом и поддерживала. Фальшиво, неискренне, безразлично, но поддерживала. Семья же. Холодный, рассудительный и самое главное жёсткий нрав Микеле проявился тогда, когда он окончил Шармбатон и посвятил себя политике. Он во всём поддерживал отца, стал ему союзником и преемником, с такой же лёгкостью влился в дела «тёмные», будто это частью его жизни было всегда. Он оказался не по зубам всем тем, кто звал его слабаком и мальчишкой с золотой ложкой в заднице. Руки по локоть в кровь окунуть он не боялся, но словом мог сделать ещё больше, чем оружием. И слишком быстро стал зваться достойнейшим сыном своего отца, его продолжением, его наследием, слишком быстро заработал уважение и почёт. Никто не понимал, разумеется, откуда такая жёсткость в едва ли не пацифисте Микеле, который на капризы старшей сестры смотрел, глаза закатывая. Никто и не понимал, когда яркая Марселла оказалась не настолько волевой и сильной, как её брат, когда о нём говорить начали гораздо больше, нежели о теперь уже сеньоре Кавальканти. А Буджардини и объясняться не спешил никогда и ни с кем, лишь отшучиваясь и отмахиваясь от неудобных вопросов. И разумеется Марселла не упустила этого, когда у неё не осталось ниточек влияния на собственную семью. Ведь нет ничего превыше крови, да? И она пошла к Микеле со своей историей, просьбой спасти её от деспотичных родственников. Ну а кто Микеле, чтоб отказать? Тем более иметь под пятой столь сильную Семью выгодно. Семья ведь превыше всего.

ИЗ ИСТОРИИ РОДА

Если верить семейной легенде, род Кавальканти происходит от древнего некроманта. Он был уважаем в первых веках этой эры, он и его пугающие исследования долго отзывались шепотками на улицах, среди прочих волшебников, на семью Виталиса косо смотрели все, а те не менее одарённые волшебники, дети своих родителей (супруга некроманта приходилась превосходным зельеваром древних времён), продолжали дело своего отца. Каждый из его потомков обладал не дюжей силой и овладевал не меньшими знаниями. Люди говорят, что у каждого из четверых детей Виталиса был свой особый дар: один из сыновей читал чужие мысли по глазам, другой над мёртвыми ворожил, подобно отцу, а дочери-прелестницы, будто вейлы притягательны были, старшая обличье по воле мысли меняла, а младшая от смерти верным словом уберечь могла. И пока вчерашняя провинция Рима день ото дня сюзерена меняла, каждый из них своей семьёй обзавёлся и род продолжил.

И на протяжении веков они передавали знания, накопленные десятилетиями жизни, устанавливали связи с другими семьями разрозненной Италии, что дробилась non maghi на мелкие владения, выходцы с зернового придатка государства, они пользовались уважением у других, а их силы и знания пугали прочих магов. Ныне зовущиеся Средними Веками и Возрождением времена казались расцветом рода, когда их услуги, товары и способности пользовались огромным интересом. А они сами роднились с владетелями Флоренции родом Медичи, чья немагическая ветвь угасла в восемнадцатом веке, а волшебники и потомственные зельевары по сей день хранят славу о себе как о великих отравителях. И Кавальканти бы тоже множить и хранить свою славу, свои многочисленные таланты. Жаль лишь что-то пошло не так. Положение в Италии не менялось существенно долгие столетия, оставляя страну разбитой ненароком тарелкой, но отношения в магическом мире менялись едва ли не каждый день. И сияние звёзд над родом Кавальканти начало постепенно затухать.

На дворе вторая половина восемнадцатого века, а в роду практически не осталось действительно уникальных волшебников, старшие члены семьи негодуют, смотря на бунтующих детей, что отказываются передавать «зверские» практики наследникам, вдохновляются магловскими идеями гуманизма и уходят от жёстких рамок рода, в которых некромантия была нормальной, а предсказание кому-то смерти не шептали напугано, боясь расправы. Они смотрели на внуков и молились мирозданию, магии, Мерлину и даже магловскому Богу, чтоб хоть достоинство крови не запятнали эти вольнодумцы. Кто-то ещё помнил о закрытых в родовом домусе фолиантах, что хранили в себе всё накопленное поколениями волшебников, но уже к первой половине двадцатого века от этих скудных остатков были лишь легенды и сказки, в которые с трудом верили, смотря на действующего главу рода, в котором из «волевых черт, холодного взгляда и цепкой хватки» разве что лицо было.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Эта семья самая настоящая катастрофа, скрытая за прекрасной внешней картинкой. И если жёсткое воспитание отца дети понять могут и особых обид у них как у наследников отца нет, то безразличие и холодность матери Джан воспринимает с трудом, особенно на фоне всегда весёлой и тёплой сестры, умеющей и к отцу ключик найти и к брату, а Катарина последствия физ.насилия скрывает старательно от всех. Она на постоянном контроле со всеми, чтоб не узнали и не сломали. И всё вот это стекольно-сложно-семейное безумно хотелось бы отыграть. Тем более, что кроме личных отношений их связывает и Семья.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

лс, гостевая, тг - @MichelleBernard

---

Пример поста

— Ты уверена, что стоит идти одной, — Абель останавливает её, надавливая ладонью на грудь.
Катарина удерживает себя от закатывания глаз усилием воли, сжимает её ладонь в своей, легко отводя руку наёмницы в сторону. Эти вопросы не были чем-то необычным для них, иногда Кавальканти готова была звать Абель «мамочкой», а в половине случаев сама более походила на наседку, оговариваясь исключительно ценностью кадров. Так было проще, легче жить и не думать о лишних привязанностях, которые могут потянуть на дно в любой момент камнем, к коему привязаны ноги. Семья превыше всего, честь превыше всего. Да. Только говорить об этом направо и налево — практически самоубийство, причём медленное и мучительное с уклоном в мазохизм.
— Да, — жёстко отрезает волшебница. — Мне нужно лишь передать информацию о месте. Всё.
— Послали бы кого помельче, ты нам живой нужна, — Деби головой кивает в сторону, мол людей мало что ли?
— Это крупная сделка, решили, что должен идти кто-то из капо, — Кавальканти отпускает всё же её руку, убедившись, что Абель не повторит попытку остановить её. — В крайнем случае я свяжусь с тобой, — Катарина тряхнула рукой, на которой звякнул браслет, связанный с таким же на руке наёмницы. Итог ужасной до смешного истории, после которой у обеих нервной системы раздражаться хоть чему-то, кажется, не осталось совершенно.
Стоило ли говорить, что Белладонна лгала? Стоило ли говорить, что Абель это прекрасно знала? Знала и молчала, ведь отговорить собственного лидера, когда та всё для себя решила, практически невозможно. И опасно для остатков нервной системы и без того готовой использовать нецензурную брань вместо любых слов и махать ручкой на прощание.
Катарина тем временем берёт со стола колдографию мужчины, которую получила заранее и уже изучила вдоль и поперёк, запоминая не самое примечательное лицо. Наиболее подходящий вариант для подобных встреч, главное, чтоб никто не вмешался. Кавальканти уж слишком хорошо знает, как могут подставить другие Семьи и какую награду могут предложить за сдачу хоть кого-то из членов Семьи. В конце концов хватает законников, что хотят очистить мир от «гнили». «Посмотрели б хоть в зеркало для начала» — всегда думает волшебница перед подобными встречами, припрятав в ридикюле кинжал с парочкой действенных ядов, так, на всякий случай. Она всматривается, вглядывается в последний раз в  простенькую колдографию и сжигает кусок бумаги. Пламя в уголке фото вспыхивает на несколько секунд и тухнет, лизнув едва пальцы, отблесками поиграв в коньячных глазах.
— Знаешь, можно будет после этого дельца смотаться куда, — Катарина солнечно улыбается, подходя к зеркалу в полный рост. Чуть подбородок приподнимает, голову поворачивает в одну сторону, в другую, оценивает. — Пляж, море и блаженный отдых, — она оглядывается на Абель с лукаво-хитрым блеском в глазах, точно у ребёнка, задумавшего очередную шалость.
— Угу, толпы туристов, среди которых могут быть подосланные ублюдки, громкие дети и ворчащая Донна в придачу, — услужливо напоминает наёмница, коротко кивнув. Кавальканти морщит нос обиженно, передразнивая Деби. Но с тяжёлым вздохом соглашается. Нужно найти тихий, уединённый закуток, где их даже дражайшая матушка не достанет. И желательно как можно быстрее, постоянные попытки вернуть контроль со стороны Донны доводят до трясучки, и девушка буквально кожей чувствует подступающий нервный срыв, холодком проходящийся по спине. И он появится ой как не вовремя как, впрочем, и всегда.
Белладонна спешно возвращается к зеркалу взглядом, собирает волосы в высокий хвост, затягивая его потуже. И наблюдает как постепенно под беззвучное заклинание меняются черты её лица. На самом деле не кардинально: форма лица, носа и губ, разрез глаз едва и их оттенок становится больше зелёно-карим, чем коньячным, но всего этого вполне достаточно, чтоб её не узнал никто. Нужна лишь концентрация для поддержания чар и никаких сомнительных фляг с оборотным и ненужных побочных эффектов и артефактов, которые можно заметить и сорвать.
Она накидывает утеплённое пальто, всё же февраль в Париже месяц непредсказуемый из её воспоминаний об учебных годах, приглаживает ворот и достаёт старенький, времён учёбы же портключ, с помощью которого она летом «сбегала» в Париж к однокурсницам от «убийственной домашней скуки», иными словами от матушки подальше, когда даже за учебниками и тренировками от неё было не скрыться. Тогда они целыми стуками бродили по улочкам города, местные рассказывали различные истории о городе и жителях, показывали занятные места и заведения, о которых никто другой не знает. А сейчас Катарина вспоминает с колкой усмешкой историю о том, как младшекурсники пытались купить алкоголь в «одном из старейших заведений Парижа», а их турнули ко всем чертям. Она качает головой, толкая несильно входную дверь, тут же оглядывая непринуждённо зал, будто ищет местечко получше. Замечает нужную фигуру через пару мгновений и неторопливо подходит к стойке.
— Виски, пожалуйста, — она на французский переходит инстинктивно, чуть улыбаясь подошедшему бармену. На неё смотрят с несколько большей теплотой, чем на прочих захожих случайных туристов, можно даже сказать одобрительно, а она мысленно лишь глаза закатывает, пытаясь не хохотнуть тому, как на самом деле серьёзно люди относятся к отграничению «свой-чужой». Хотя, стоит признать, Катарина сама когда-то провела жёсткую черту, отделив одно от другого. Правда в итоге получила фактическое недоверие к очень многим вещам и задатки паранойи, но с другой стороны этим же во многом обезопасила себя. Увы, криминальный мир, а тем более магический не добрая сказка о простых выборах и решениях.
— Bonjour, — она спокойно улыбается мужчине, будто старому знакомому, окидывая при этом его внимательно-цепким взглядом. — Странно, должно быть, сидеть битых сколько-то там часов в баре, будучи при этом истинным трезвенником, — она легко переходит на английский, кинув смешливо-понимающий взгляд сначала на стакан, а затем и на бутылку. Делает глоток из своего стакана и устраивается на стуле удобно настолько, насколько вообще это возможно.

В поисках младшего брата

---

Ingar Scarrs  |  Ингар Ульфхам Скаррс
— Люди вокруг думают, что ты мразь. У тебя есть шанс показать им, что они не правы.
— Ага, а что, если они правы?

полукровка, 28 лет, вор, наркокурьер | iwan rheon (обсуждаемо, не принципиально)

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ингар вобрал от своих родителей все самое плохое, что только можно было. Безалаберность и безответственность, легкомысленность матери. Жестокость и цинизм отца. В придачу получил страсть к алкоголю и огромную тягу к приключениям, коих находит на свою задницу с завидной регулярностью.
Рос на улице, наводя страх и ужас на всех соседей - то кошку куда-то подвесит, то соседской девчонке все косички обрежет. То, что было не нормальным для остальных, было совершенно в порядке вещей для Ингара.
Маркус, с его раннего возраста постоянно вытаскивал младшего брата из неприятностей, встречая лишь стену непонимания и юношеского максимализма, который попер из всех щелей с 7 лет. Я сам, я знаю как лучше, хватит нянчиться со мной. В Хогвартс пошел с огромной неохотой, хотел  жить взрослой жизнью, заботиться о сестре и "работать с крутыми парнями", но одиннадцитилетку никто особо не слушал - Маркус буквально за шкирку посадил его в Хогвартс экспресс и отправил в школу.
В школе также все шло по одному, всем известному месту - плохие оценки, постоянные штрафы и наказания. Хуже всего приходилось кошке Филча (у Ингара вообще какая-то странная любовь к кошкам). Несколько раз был на грани исключения, и одним лишь богам известно, как смог доучиться и даже сдать экзамены.
После школы стал работать вместе с братом в банде Мелроуза, выполнял поручения слажено и четко, но всегда действовал по своему усмотрению, мало интересуясь чужим мнением и опытом.
Сейчас "работает" вместе с с Томашем Крейном, который в конце 1981-го, предложил реализовать партию наркотиков привезенных из США, и сбыть несколько редких артефактов определенным ценителям. И возможно Маркус отказался бы от этого предложения, если бы не брат.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Ингар - психопат, рвущийся за постоянной дозой адреналина. Как бы не отрекался от брата, но всегда приходит на помощь или просит помощи сам. дорожит и опекает сестру. В остальном каких-то конкретных пожеланий нет, стройте его так, как считаете нужным.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

гостевая, дальше найдем как списаться

---

Пример поста

Убивать сладко. Зеленая вспышка - милее любых самых красивых слов, цветов, запахов. ты чувствуешь как под пальцами пульсирует горячее древко волшебной палочки, ты чувствуешь как палочка из тебя вытягивает паутинку за паутинкой сплетаясь в нечто неконтролируемое, смертоносное. Как пьянит. Как манит. Как желанно. Как сильно и как могущественно. Пожалуй, это была одна из причин, почему Амикус Кэрроу вступил в ряды Пожитарелей Смерти - сила и могущество, ощущение себя Богом. Меркантильный самовлюбленный ублюдок стремящийся стать Богом. Но Амикус особых иллюзий о собственной ничтожности и гнили не питал, и смотрел вполне себе здраво на многие вещи - давая достаточно простую оценку своим наклонностям.
- Кэрроу, тебе нравится убивать? - Лорд смотрит выжидающе, волшебник же лишь разводит руками, - это весело.

И кажется всю свою сознательную жизнь Амикус стремился именно к веселью - скука его убивала хуже любого времени. И сейчас, громко жестикулируя, стоя в кабинете своего отца - молодой волшебник - веселился.
- Ты ничтожество, - сурово произнес Фредерик Кэрроу, он привычно свел на переносице свои кустистые брови, поводил пальцами по трости, которая неоднократно падала на голову сына, и видимо он ожидал, что это возымеет действие, что Амикус уступит и сделает так, как хочет отец, да только... он давно перерос свое тупое желание угодить ему, так что волшебник лишь улыбнулся, - я знаю. Ничего нового ты мне не сказал.
- Каждый проступок имеет свою цену, наказание не заставит себя...
- Я тебя прошу. Оставь свои проповеди для матери, в конце-концов она единственная до сих пор воспринимает тебя всерьез, ну или делает вид, - жестко оборвал Амикус поднимаясь с кресла, давая понять, что разговор окончен. - Ты меня для чего сюда позвал? Где Алекто? - он никогда не отличался наличием терпения - взрывной, вспыльчивый и непоседливый волшебник окинул ненавистный кабинет взглядом, мысленно представляя как все эти стены сжирает пламя под душераздирающие крики отца /душераздирающие, конечно же не Амикуса, а самого Фредди/. При упоминании сестры на лице старшего Кэрроу появилась довольная улыбка, от которой Амикусу стало не по себе за все это время пребывания здесь. - Она в надежных руках, мой дорогой друг проверяет... - отец на секунду замолкает, - товар.
- Где она? - палочка направлена в грудь отца, а губы Амикуса побледнели - от того, как сильно он их сжал. - ГДЕ ОНА? - голос срывается на крик, а маг чувствует как внутри все немеет, как страх за единственно любимого человека сковывает не давая дышать. Но Фредерик откинулся в кресле и громко расхохотался, а после и вовсе заопладировал поднимаясь с этого проклятого кресла. - Значит ты не принимаешь мое предложение?
- Где Алекто?
- Амикус?
- Где она? Или ты мне скажешь или...
- Я не знаю, этот фрагмент попросил стереть из моей памяти, но может быть смогу тебе сказать если ты...
- Катись к драклу.
- Обязательно, мой дорогой. Вместе с тобой мы отправимся туда сразу же, как наша милая и юная родственница принесет в дом несколько тысяч галлеонов. В отличии от тебя она оказалась более сговорчивой, хотя и тебе я подготовил прекрасную партию... - последнее уже говорилось в воздух. Он не стал ждать, он знал что кроме бахвальства, угроз и оскорблений - рот Фредерика Кэрроу не способен изрыгнуть что-то полезное.
Амикус навести всех знакомых, побывал во многих домах в поиске сестры, но так и не нашел ее, и уже ближе к ночи он трансгрессировал в свою квартиру, пытаясь придумать как найти ее. Беспокойство и страх мешал трезво рассуждать, возможно будь он на пару лет старше и опытней, то нашел бы выход... но сейчас он держал в руках бутылку с виски и перебирал в уме все известные поисковые заклинания. Только бы успеть.

Не успел. Стук в дверь, полуживое тело, и кровь на его руках. Вся эта картина позже будет долгие годы сниться в кошмарах, и ощущение обреченности и ощущение паники - что сейчас на руках у тебя умирает та, ради кого бьется твое сердце. Твоя маленькая Алекто. Твоя любимая девочка.
Мужчина подхватывает девушку на руки прижимая к себе, дверь захлопывается за ними, а Амикус осторожно укладывает ее на свою кровать, взглядом скользя по измученному лицу, по окровавленной одежде и понимание того, что с ней сделали просто выбивает его из колеи. Выбивает весь воздух с легких, выбивает силу из рук, выбивает так, что молодой человек скулит у ее ног, касаясь губами окровавленных рук.
Как лечить? Целительство то, что он так и не постиг. Амикус раненым зверем меряет шагами комнату, после же резко телепортирует и возвращается через секунду - толкая к кровати невысокую девушку лет 20.
- Кэрроу, ты в край ебанулся, какое право ты имеешь, - но она осекается видя на кровати растерзанную Алекто.
- Лечи, - как рык в тишине, голос и не слушается его. - Вылечи ее, и ты меня больше не увидишь. Проси, что хочешь Астрид. - Он смотрит впервые так - с надеждой и просьбой, а ведь Кэрроу никогда ничего не просил, кроме ее жизни. Кроме жизни той, что сейчас без сознания лежала на его кровати.
- Пожалуйста, - выдавливает, и Астрид соглашается. Молодой целитель Мунго трансгрессирует свои зелья и микстуры, читает какие-то заклинания и через час выходит из комнаты, - пару дней ей нужен покой, чтобы не вставала, не ходила... - устало произносит девушка, - тело более менее в норме, а ее разум и душу... я не смогу исцелить.
- Это я сделаю, - глухо откликается Амикус гипнотизируя содержимое своего стакана.
- Я сделала то, что ты попросил. А теперь забудь меня и моего брата - Джон тебе больше ничего не должен, Кэрроу, - он кивает, разглядывая несколько оставленных волшебницей баночек с зельями и поднявшись идет обратно в комнате. Алекто - в его длинной футболке лежит под одеялом, и практически ничего не напоминает о случившемся, но Амикус чувствует, как все внутри дрожит от ненависти и желания мести, Мерлин, как он желает восполнить все то, что пережила девушка - тому, кто это сделал.
Мужчина ложится на кровать, осторожно прижимая к себе спящую девушку - его ладонь аккуратно скользит по нежной коже, и лишь когда в голове окончательно поселяется факт, что Аль жива, и вот она здесь, рядом и что теперь сестру никуда не отпустит, Амикус закутывает ее сильнее в одеяло и сильнее прижимает к себе.

ГЛАВУ ДОМП

---

Rufus Scrimgeour  |  Руфус Скримджер
Порой достаточно обратить взор на невозможное, чтобы обнаружить правду.

чистокровный, 42-45, глава ДОМП |Toby Stephens

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

[indent]Оглядываясь назад, Руфус точно знает, почему именно он в конце 81 года стал главой Аврората. Впрочем, он знал, что так будет, весь последний год, когда его предшественник собирался на пенсию. Очень многих держала на своих должностях война, а стоило ей закончиться, отзвенеть последними приговорам Пожирателям, как в ДОМП начались перемены. Странные, непривычные, но ожидаемые.
[indent]Война была частью жизни последние лет десять, венчая привычный образ. Нет, обычных преступлений не стало меньше, вот жестокости в них стало больше. Человеку, которому нет дела ни до своего статуса крови, ни до чужого, было не понять тех, кто вышел на тропу войну в попытке доказать свое право на то, чтобы мир строился вокруг них. Руфус же точно знал, какую позицию в этой войне должно занимать Министерство магии, и какое счастье, что по большей степени она совпадала с его собственной.
[indent]Он всегда хорошо знал Устав и протоколы действий. Чего требовал и от желторотиков, которые только вступали в эту рабочую и опасную жизнь. Уверенный, честный - человек-загадка для большинства: все, что было в его жизни вне стен Аврората, скрывалось очень тщательно от всех, кто не входил в узкий круг его друзей. За улыбкой Руфуса трудно было что-то угадать, не зная смысл этой улыбкой, и для большинства коллег он так и остался таинственным старшим коллегой, но уж точно никто не сомневается, что повышение Скримджер заслужил, и что Аврорат только выиграет при таком начальстве.
[indent]Для Амелии Руфус тоже был определенной загадкой. Но в начале 81 года, Руфус получил в расследование дело гибели ее семьи - убили родителей и младшего брата. Долгий разговор ранним утром в Аврорате закончился своеобразной договоренностью, Амелия тогда впервые поняла, что все-таки не один Орден борется с Пожирателями, как и Министерство достойно шанса на лучшее, не прогнило оно до конца. Через девять месяцев они со Скримджером уже поминали Лонгботтомов, одновременно отмечая окончание войны. Как, порой, странно бывает: люди могут работать годами бок о бок, но узнать друг друга ближе только тогда, когда происходит что-то, как правило, грустное.
[indent]Это как раз такой случай.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

[indent]Первые полгода 82 выдались нелегкими, хотя о чем вообще речь в этом мире? Одним из первых приказов Руфуса на новой должности стал арест Эммелин Вэнс за убийство Эвана Розье. Странно звучит? Оно не только странно звучит, оно вообще все очень странно. Когда показалось, что сюрпризов не будет, в середине июня был разрушен Азкабан, в результате чего сбежали некоторые заключенные, среди них очень опасные. В общем, это только начало, а дальше будет веселее.
[indent]Что касается отношений, то в конце года между Руфусом и Амелией завязалось нечто похожее на дружбу, но тут подкатили повышения, перемена мест слагаемых в уравнении, рабочие вопросы, и так далее. Думаю, что их ждет интересное развитие, но настаивать я точно буду на сохранении дружбы и шуток от Амелии из разряда: "у меня есть низзл и я планирую навести порядок в Британии из кресла министра магии". Но в частном порядке мы можем обсудить еще варианты.
[indent]Ну и главное: у нас замечательные игроки, как в Аврорате, так и вне его, у нас прекрасный глава ДОМП, в общем, я уверена, вам скучно не будет, ни со мной, ни с остальными нашими котиками.
[indent]P.S. Так уж вышло по игре и обстоятельствам, что в конце октября 1982 г. Руфус становится главой ДОМП. Для обоих, и Руфуса и Амелии это становится сюрпризом, приятным или нет, зависит от того, к чему мы придем. Определенно, Руфус эту должность заслуживает как никто другой, и Амелия с этим согласна, скорее, ее немного напрягает, что повышение до желаемой должности ее обошло вопреки проснувшимся амбициям. Но Амелия тот человек, который хочет и будет работать на своем месте, станет для Руфуса помощником и опорой, раз она заместитель его.
Ну а что, что их отношения начинались при одном раскладе, а продолжаются при другом, создает дополнительный флер очарования и интереса, не так ли?)

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

тг, почта, лс, гостевая.

---

Пример поста

[indent]Разрушение Азкабана и Мунго были отвратительным подарком; одно за другим ложится неприятностями, вынуждающими нервно дергаться, проседая от усталости. Те, кого они так старательно садили за решетку на корм дементорам, оказались на свободе, сводя всю войну к нулю. Оставалось надеяться, что они берега растеряли, не найдут пути обратно, но куда там - одно за другим накатывается, вынуждая нервничать до дрожи в пальцах.
[indent]Домой Боунс добирается поздно, аппарирует на задний дворик между малинником и неухоженным цветником. Амелии все некогда навести хоть какой-то порядок, чтобы не запутаться, не убиться, юбку не гробить. Мамин мирок все тленом отдает, по большому счету выкорчевать все, дать новый шанс на жизнь этому месту. Но некогда, все время некогда, и если маменька с облака смотрит, она, наверное, искренне зла.
[indent]- Мелли!
[indent]Голос миссис Сэвидж звучит как гром среди ясного неба, Амелия даже голову поднимает, но там ни одной тучки. Она чуть прикрывает глаза, натягивает улыбку на лицо:
[indent]- Да, миссис Сэвидж.
[indent]Добропорядочное соседское отношение, еще и дети в школе вместе учились; после смерти родителей Амелии миссис Сэвидж решительно взяла женщину под опеку, ну и что, что еще четыре года, и Боунс сорок лет стукнет. Может быть, она надеялась, что Дункан решит жениться на Амелии, но у этой надежды не было ни единого шанса ко исполнению.
[indent]Миссис Сэвидж с тарелкой в руках, обтянутой фольгой - еда. Амелия такая худенькая, что жердь, и все переживать за себя заставляет, что ни говори, а бывает. Но между слов на светлой кухне с разноцветными салфетками и ажурными занавесочками звучит и то, что может дать пищу для размышления:
[indent]- А у Алисы есть родственники? Слухи ходят...
[indent]Слухи - дело беспокойное, особенно сейчас, особенно после побега заключенных из Азкабана, мнящих маленького мальчика виновным в смерти их дражайшего идеолога. Амелия все еще улыбается, отмахивается: да нет, все глупость, а нервные окончания натянуты до предела, и шла бы уже миссис Сэвидж прочь. Но любезность - лучшее качество, которому Амелию мама научила, и она думает о том, что ссориться с мамой своего друга, такое себе дело. И пирог в ревенем вкусный, и радости от общения масса, но очень хочется в душ и спать, и миссис Сэвидж это понимает, правда, все еще сыплет фразочками смешными, звонкими, ласковыми.
[indent]Когда миссис Сэвидж уходит, Амелия тоже дома не остается. Где искать этого странного "родственника" Алисы, неизвестного природе и следствию? Будь Боунс на месте этого товарища, возможно, акзабанского сидельца, она бы установила слежку за домом, и гостиница недалеко. Маленькая, аккуратная, всякое видавшая за пять десятков лет, что за забором живой изгороди прячется. Семейное дело, звенящее ароматами пирогов и вкусного кофе, Амелия бы в такой гостинице провела пару дней без головной боли, но у нее и дом для этого есть.
[indent]Приветливая девушка на маленьком ресепшене верит в сказочные байки из разряда "ну очень надо". Да и Амелию она много раз видела, в свое время даже с Невиллом. Да, племянник, да, живет сейчас с бабушкой, вот, говорят, что его дядя по линии матери объявился. Заселенцев новых не так уж много, Кесвик хоть и туристический город, но на окраине селиться дело странное. Амелия улыбается все еще, когда идет к номеру: дверь зеленая, с цифрой четыре на нем, а окнами этот номер выходит на дом Боунс на другой стороне улицы.
[indent]Интересно, конечно. Зачем такие тщательные предосторожности?
[indent]По хорошему следовало бы сообщить в Аврорат, Руфусу или Теду или Сэвиджу. Наверное, Сэвиджу было бы лучше всего, взял бы группу, отвели бы глаза магглам иииии... но на это все уйдет время, а, как водится, у таких людей, которые идут мстить невесть за что, обычно чуйка очень хорошая. Настолько хорошая, что через час его тут может не быть. Вот и идет Амелия в одиночку, беспокойная, но уверенная - ее навыки боевой магии могут защитить лучшим образом, в этом сомнений нет.
[indent]Она стучит жестом, которым выдает аврора. Слышит шорох за дверью, решается подать голос:
[indent]- Добрый день. Это Амелия Боунс, я невестка Алисы Лонгботтом.
[indent]Ну же, давай, либо туда, либо сюда. И попробуем решить вопрос.

СКАНДАЛИСТКУ И АКУЛУ ПЕРА

---

Rita Skeeter |  Рита Скитер
берегите себя и своих близких

~31 год (1951 г.р.), журналист "Ежедневного Пророка" | lady gaga (обсуждаемо)

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ну тут всё понятно.
Скандалистка, провокаторша, даром что не берёт полуторачасовые интервью на камеру у сильных мира сего (да, это оммаж на Ксению Анатольевну). Получает много денег, пишет много статей, добывает много секретных сведений. Могла бы стать беспристрастным автором в каком-нибудь деловом журнале, но решила сразу пойти в самую известную газету Магической Британии и занять там нишу сплетен и желтых новостей. Видимо, с приходом Риты продажи "Пророка" резко возросли, как и её гонорары, иначе непонятно, почему Скитер не переманил к себе какой-нибудь "Ведьмополитен", где её хлёсткий слог был бы очень к месту.
Любит красивую жизнь, дорогие вещи и светские приёмы. Вообще-то сильная колдунья (слабые анимагами не становятся), может постоять за себя и доходчиво объяснить недоброжелателям, почему в своей колонке она может писать всё, что хочет, а если не согласны - направьте в редакцию официальное письмо. Очень харизматична, умна, обладает высоким уровнем эмпатии (а может, и легиллименции?) и чутьем на сенсации.
Словом, сильная и независимая женщина.

для настроения

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Если вкратце, то в будущем я стану твоим шефом, т.е. главредом "Ежедневного Пророка".
Можем быть либо просто коллегами в рамках здоровой конкуренции но мы-то здесь не за этим либо поиграть в нездоровые отношения. В моём представлении Рита - совершенно не романтичный типаж, она скорее будет тянуть из Барнабаса деньги, попрекать низким доходом (что для него, кстати, очень болезненная тема) и вообще всячески играть на слабостях. Будем скандалить, а на работе мило друг другу улыбаться (потому что скандалить на работе можно только по рабочим вопросам, а точек пересечения у Риты и Берни не то чтобы много).
И вообще не исключено, что из-за пятилетней разницы в возрасте Рита не считает Барнабаса серьёзной пассией, скорее мальчиком "на поиграться". А Барнабас скорее видит в Рите свой шанс подняться повыше по карьерной лестнице, да и банально может испытывать какие-нибудь иррациональные чувства вроде любви или страсти.

По игре.
Пишу часто, от третьего лица, пользуюсь птицей-тройкой и заглавными буквами. Если вы пишете лапслоком - боюсь, мы не поладим. Очень настороженно отношусь ко всякого рода экивокам вроде разных шрифтов и лишних [символов] в игровых постах.
Пожалуйста, не делайте из Риты страдалицу, которая в будущем будет писать жёлтые статейки от плохой жизни. В моём представлении это стерва, которая получает удовольствие от своей стервозности (читали S.N.U.F.F. Пелевина? вот там было "сучество на максимум"), власти над людьми и популярности.
Внешность обсуждаема, но Гага идеально соответствует вайбу персонажа, которого я себе представляю.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

начнём с гостевой, а там и до тг недалеко

---

Пример поста

Крошечный книжный магазинчик в конце Чаринг-кросс. Ничем не примечательная лавка - десяток стеллажей, обложки подержанных книг, седовласый продавец, под мурлыканье патефона заваривающий кофе в турке на песке. Но самым примечательным в этой лавчонке был даже не владелец, который наперечёт помнил все свои сокровища, а подземный этаж, где располагалась небольшая кофейня на шесть столиков.

Они сидят друг напротив друга - Барнабас и Хизер. Точно так же, как много лет назад сидели за столиками в факультетской гостиной, и он передавал свои старые конспекты, чтобы ей было проще сдать то проклятое эссе по астрономии. Или в Большом зале, за длинными столами, и приходилось просить её передать сэндвич с беконом, а то не дотянуться. Или в другом кафе, где-то в Хогсмиде, с безумными летучими амурами над столами, разрасывающими конфетти прямо им в тарелки.

Он смотрит на свои кулаки, лежащие на столешнице. Разве что не дрожат от злости - а костяшки белые, и ногти больно впиваются в ладони. Сжимает зубы, чтобы не сказать лишнего, а сказать хочется. И он дышит очень медленно, старается выстроить слова в правильный порядок, чтобы выпалить всё разом.

Произошедшее просто не укладывается в голове. И дело не в пойманной за руку Скитер, и не в том, что, задержись он в кабинете шефа на пару минут дольше, статья ушла бы в тираж. И даже откуп десятком внеурочных смен не при чем. И истерика, которую он выслушал от Риты не первая и не последняя, в конце концов, ей вообще для этого не нужно и повода.
Да и в самой статье, если так подумать, ничего сенсационного нет. Очередная сплетня о связи ДОМП с Пожирателями смерти. Пирамида из теорий и догадок, еще одна щепка в костёр под ногами британской Фемиды. Минимум доказательств, максимум скандала. Такое пропустят в выпуск, это поднимает продажи и в то же время оставляет редакцию в зоне безопасности, потому что дело не касается высоких чинов. Не счесть, сколько аврорских карьер сгубил то ли любопытный нос Скитер, то ли уверенность правоохранителей в собственной вседозволенности.

А тут - вот так.
Хизер Гамп. Какое знакомое имя.

Владелец лавки приносит крошечные чашечки с кофе. Барнабас кивает старику, но к напитку не прикасается. Дождавшись, пока шарканье штиблет затихнет где-то наверху, Кафф набирает в грудь воздуха, чтобы сказать наконец хоть что-то - и не может.
А что ему говорить? Обвинять, грубить, взывать к совести или к совместному прошлому? Она ведь пошлёт куда подальше и уйдёт, и в следующий раз он увидит её имя в списке арестованных Пожирателей смерти. Попробовать по-хорошему? А что в этом всём хорошего?!

- Матушка передавала тебе привет, - говорит наконец Барнабас, и слова получаются неровными, как будто не слова вовсе, а камни, вываливающиеся изо рта. - Всё надеется, что мы помиримся и ты приедешь в гости, чтобы посмотреть на её розы. И на липу. Она же перевезла одну липу из Линден дейла, я рассказывал?
Он поднимает глаза и чувствует, что они оба понимают, как далека причина этой встречи от лип и от роз. И от его матушки, и от чашечек с кофе, и от баек о хогварстком детстве.

- Вот.
На столе - два листка машинописного текста. Это рабочий материал, если угодно - черновик, и поверх многих слов, сбоку, на полях, со всех сторон - тонким почерком Риты добавлены исправления, дополнения, замечания. Треть листа перечёркнута, ниже - еще одна итерация того же текста, главной героиней которого, конечно же, выступает именно Хизер.

ЛЮБИМАЯ МАТУШКА, БЕРЕГИ СВОЁ СЕРДЕЧКО И ПРИДИ ДОМОЙ, СОЗДАВ УЮТ

---

Enid Pettigrew  |  Энид Петтигрю
Ozzy Osbourne - Mama, I'm Coming Home

Чистокровная или полукровка на выбор, 59 (1933 год рождения), консультант по магловскому миру на дому, также сдаёт несколько комнат | Jean Paige Turco

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

вставка из анкеты, где многое написано глазами мальчика

#p42649,Peter Pettigrew написал(а):

[07.04.1959 – Счастливый день]

Входная дверь большого, добротного, хотя и не очень богатого дома, призывно и радостно хлопнула. Но на звук никто не вышел, женщина, аккуратно повесив мантию на крючок, сняла ботинки и осмотрелась. На кухне горел свет, похоже, он опять забыл погасить его, когда ушёл к себе в комнату. В раковине лежала гора посуды, а на столе в хаотичном, раздражающем порядке мерно лежали крошки. Но сегодня был особенный день, а значит, на такие обыденные вещи, как грязная кухня, обращать внимания не стоило. Улыбнувшись и бросив взгляд в зеркало, уже не молодая женщина поправила причёску, и оставшись довольной, пошла наверх по винтовой лестнице. Был слышен звук радиоприёмника и голос спортивного комментатора, который говорил о какой-то магловской игре, то ли рукабол, то ли ногомяч – она в этом не разбиралась, ведь выросла на старом, добром квиддиче. За нарастающим гулом трибун комментатор пытался докричаться до своих слушателей, в том числе и до того, кого женщина обнаружила в типичной позе, с закинутыми ногами на тумбу, сидящего в кресле, мужчину в магловском нижнем белье и с бутылкой пива в руках. Только через минуту тот почувствовал, что находится в комнате не один, но даже не повернул головы, буркнув что-то в знак приветствия. Протянув ему выписку из больницы имени Святого Мунго, женщина присела на софу, ожидая реакции. Пока она добиралась до загородного дома, перебирала в голове варианты реакции своего мужа на информации о том, что они скоро станут родителям, но подобного она ожидать не могла. Мужчина начал откровенно хамить, давя на то, что в таком возрасте следует уже перекрывать трубы или принимать противозачаточные, а то и вообще не лезть к нему с сексом, чтобы не было подобного. Она просто сидела с открытым ртом и выпученными глазами, пытаясь осознать происходящее…

[18.07.1959 – Свет]

…Женщина тяжело вздохнула, начиная добирать воздух в лёгкие, как будто задыхалась. Перед глазами плыли чёрные круги, а в центре яркая точка, которая больно била в зрачок. Инстинктивно рванув руку к лицу, дабы прикрыться от яркого света, почувствовала, как что-то с неприятным звуком выскользнуло из руки. Тёплая липкая субстанция потекла по локтю, а ладонь так и не смогла прикрыть яркий свет, хотя и была на уровне глаз. Сдавленный стон мольбы о помощи вырвался из переполненной болью грудной клетки. Воздуха не хватало, свет начал меркнуть, оставаясь яркими бликами зайчиков, возникающих то правее, то левее. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем беременная женщина услышала, как будто сквозь толщу воды, дрожащий голос. Слов она не понимала, будто бы говорят на каком-то незнакомом ей языке. Голова закружилась, как будто бы проваливалась куда-то, уходя на дно, лишая остатков воздуха. Резкий удар в грудную клетку, ещё один, ещё – воздух хлынул в лёгкие, как после прорыва плотины. В глазах вновь замигали огни, дыхание постепенно начало выравниваться, мерно поднималась и опускалась обнажённая чуть ли не проломленная грудная клетка хрупкой женщины, чьи глаза вновь померкли, а веки, как бы не хотя, сомкнулись, спрятав пустой взгляд…

[27.07.1959 – Свидание]

Побелевшие пальцы сжимали костыль, который больно упирался в подмышку низкой женщины. Она, пошатываясь, брела по затемнённой лондонской улице. В свободной руке она держала папку с историей болезни из магловской поликлиники. Недавно она пришла в себя и попыталась узнать, что происходит. Оказывается, муж отвёз её в клинику после того, как она в тот самый прекрасный день в жизни упала в обморок. Утром по просьбе жены он приехал. До сих пор видела, как он с виноватым лицом входит в палату, за его спиной, нерешительно переступая с ноги на ногу, стояла молодая женщина, лет тридцати – тридцати пяти. Всё было понятно без слов, полу прикованная к постели женщина сухо кивнула и попросила их уйти. В ней закипала злость, которая была подкреплена желанием бороться не благодаря, а вопреки. Эти лица гнали её вперёд. Холодной пот выступил на мертвенно-бледном лице измождённой женщины. Но нет, она не сдастся, она столько лет мечтала о ребёнке, а значит, никто и ничто не помешает ей родить. И только эта мысль тупая, как боль в пояснице, предавала ей силы. А вот и цель – ветрина заброшенного магазина. Шаг, ещё шаг, ноги как будто застревают в тине. Шаг, ещё шаг, глаза от боли готовы выскочить из глаз. Шаг, ещё шаг, призывный толчок в животе – всё хорошо, он жив, а значит, она дойдёт. Из стеклянных створок ей навстречу бегут медсёстры, а сознание убегает прочь от них…

[31.12.1959 – За день до]

Энид тяжело дышала, пока её обессиленное от боли и лекарств тело везли в родильное отделение. Колдомедики вокруг суетились, но женщине было абсолютно не до того, она за эти полгода устала так, что у неё хватало сил лишь на то, чтобы реагировать на схватки преждевременных родов. Сердце бешено колотилось, и не только из-за ребёнка. По магловской линии женщине передался порок сердца, который на фоне поздней беременности, сильного стресса и неправильного лечения в больнице простецов явил себя этому миру. Люди, видя состояние женщины полуобморочное, начали колдовать над ней. А она лишь повторяла одно слово, которое она смогла сегодня произнести осознанно. У неё был выбор между «оперировать» и «рожать». И это был невозможный выбор, но она его едва слышно шептала, погружаясь в обморок. Вероятность того, что при операции на сердце выживет ребёнок – нулевая, а вот при родах вероятность жизни матери – маленькая, но есть. И это «есть» будет теперь постоянно с проблемами с сердцем, которые даже не решить уже с помощью магии. И всё же она едет…

[01.01.1960 – Душа]

Кесарево как крайний способ принятия родов, конечно, разрешён в магической медицине, но в конкретном случае нельзя было так поступать. Врачи, истекая потом, с палочками на перевес в окровавленных перчатках пытались и принять роды, и не дать умереть женщине, чьё состояние было уже не операбельным. Будь она в магловской больнице, не было бы не единого шанса ни на спасение её, так и на спасение ребёнка, но колдомедики на это и волшебники, чтобы совершать невозможное. Меняясь, чтобы отдыхать, одни работали над поддержанием сердечно-сосудистой деятельности, другие над тем, чтобы ребёнок нормально вылез. В операционной вспыхивали заклятия, иногда слышались короткие распоряжения двух ведущих врачей, но тишина давила на всех. Показалась голова, плечи, ещё чуть-чуть, вот и пуповина. Обычно, её дают перерезать отцу, но его тут не было, и не из-за того, что он магл, а просто он не пришёл, хотя, прекрасно знал о состоянии своей жены. Взяв на ручки не дышащего ребёнка, главврач уже без волшебной палочки, влажной от кровь рукой в перчатке нежно похлопывал по спинке, прижимая к себе. Кроткий стон пронёсся по операционной – это пришла в себя мать, которая затуманенным взором смотрела на колдомедика со своим ребёнком на руках, отсчитывая время. Девять, десять, становится тяжело дышать, горло стягивается будто бы тесками. Семнадцать, восемнадцать, голова безвольно падает на каталку. Двадцать четыре, двадцать пять, где же крик, он должен быть в течение тридцати секунд, иначе требуется реанимация, но в данном случае это невозможно, ведь состояние мамы сказалось на ребёнке. Тридцать два, тридцать три… мёртвую тишину прорезал истошный крик, пробиваясь откуда-то из глубин… Утонув в крике, потеряла сознание Энид – душа; а с первым вздохом, который осуществляется в момент первого крика – душа заполняет тело…

[14.02.1960 – Новая жизнь]

Квартира однокомнатная освещена тусклым светом единственной не перегоревшей лампочки в люстре. За столом сидит мужчина, лет сорока в поношенной мантии, и внимательно слушает женщину, которая выглядит старше своих лет. Над столом висит в прозрачном переплёте свидетельство о расторжении брака без раздела имущества. На самом столе в двух отдельных коробочках лежат чеки: помощь государства и оплата клиентов за частные услуги консультанта по ведению дел, связанных с магловским миром. В обшарпанной кроватке в тёплом одеяле лежит младенец и тихо посапывает, изредка покашливая. Лицо его было всё такое же бледное, как и при родах, а волосы на голове были светло-русые. Сама кроватка стояла не в плотную к стенам, от которых даже на вид, не то, что на ощущение, веяло прохладой – сама женщина сидела, тепло укутавшись в шаль и заштопанную в нескольких местах мантию. Лампочка моргнула, но женщина на неё даже не подняла головы, в отличие от мужчины, который всё больше проникался тому, как живёт семья. Но это ничего не значит, лишь клиент, который ценит того, кто ему даёт новые знания. От пола бетонного тоже веяло холодом, с трудом клиент понимал, как тут живёт мать с ребёнком. Особенно его поражал матрас возле батареи, на котором, видимо, та спала.

[21.03.1960 – Колдовство]

Старинные облезлые ковры украшали когда-то пустые стены, женщина в одной рубашке сидела за столом и писала какие-то документы. Черты лица её немного разгладились, а чёрные круги под глазами слегка уменьшились. Металлическая кровать немного потёртая удачно вписывалась в общий антураж. Занавески и тюли приветливо улыбались проснувшемуся малышу своими красно-жёлтыми цветами и радостным оскалом представителя семейства кошачьих на фоне чёрного цвета. Возле стола стояла магловская машинка, а полочка волшебная была возле коробочек. Похоже, женщина восстанавливалась и физически, и ментально, но всё же не до конца, раз даже сейчас палочку пускала в ход лишь изредка. Громкий треск отвлёк её от бумажек – бортик детской кровати треснул, а малыш уже падал головой вниз. Даже в лучшие годы Энид не успела бы, а уж тем более сейчас – резко дёрнувшись, она задела ножку стола и грохнула вместе со стулом, на котором сидела. На секунду перепуганная мать потеряла зрение, а когда, наконец, доползла до малыша, пытаясь сквозь темноту и блики понять, что с ним, тот уже удобно устроился на полу и мерно сопел, видя радужные сны…

[11.06.1965 – Мама]

«Миссис Петтигрю» – аккуратная деревянная табличка задрожала от нескольких коротких ударов в дверь. Прошло больше минуты прежде, чем дверцу открыли. На пороге стояла слегка сгорбленная женщина, опирающаяся на палочку. Её морщинистое уставшее лицо приятно оттенили улыбающиеся из-за очков глаза – Энид поняла, кто пришёл. Немного полноватый паренёк, лопоухий, улыбался с порога ей в ответ, его волосы стали темнее, а голубые, водянистые глаза с радостью смотрели на… - "Мама!" – Паренёк быстро перешагнул через порог и нежно обнял её. Миссис Петтигрю не сразу поняла, что произошло, ведь до этого сын не говорил ни слова. Хмыкнув носом, она палочкой толкнула дверь, чувствуя, как по щеке скатывается слеза…

[16.11.1967 – Этот мир]

Ключ в замке двери повернулся, дверь, скрипя, поддалась, открывая дорогу приунывшему пареньку в магловской потёртой одежде и с рюкзаком за спиной. За столом сидела закутанная в несколько мантий женщина и работала с документами, она отвлеклась только для того, чтобы вяло поприветствовать сына. А тот сняв куртку и оставшись в одной рубашке с подвёрнутыми рукавами сел на раскладушку, подвинув к себе табуретку и зажигая свет торшера. Яркость его можно было сравнить с тем фонарём, что красовался под левым глазом Питера. Достав из рюкзака тетрадку и учебник и открыв их, приступил к исправлению ошибок после очередной двойки, а затем только к домашней работе. Тут он услышал лёгкий стон со стороны матери – быстро вскочив, Пит подбежал к ней и посмотрел в глаза – та глядела куда-то мимо. Помянув Мерлина, схватив ключи и куртку, он выскочил из квартиры, захлопнув за собой дверь. Он бежал так, как следовало бежать утром, но сейчас необходимо было ещё быстрее, но не мог, дыхания не хватало, лишний вес не давал развить нужную скорость, но Петтигрю не останавливался. Поворот, ещё порот, на красный, машина… рухнув на дорогу, он завыл от боли, но мама… тяжело поднявшись, похромал дальше, не обращая внимание на водителя, выскочившего из машины и что-то кричавшего ему вслед. Через пару минут парень ввалился в больницу, где когда-то появился на свет…

[29.06.1971 – Первые успехи]

Улыбка, редко освещавшая в последние годы лицо мальчугана, наконец, проступила на лице – он с гордостью показывал маме свои отметки за четвёртый год обучения, и они уже были хорошими. Энид сдерживала пока эмоции, потому что всё решиться должно только через несколько минут, но она потрепала мальчугана по голове одобрительно. В дверь постучали. Пит подскочил и бросился к двери – там стоял детский колдомедик, который пришёл на дом, чтобы осмотреть мальчугана и показать результаты последних медицинских проверок – куда Питер ходил все годы своей жизни. Вытащив из своего портфель палочку и попросив пациента раздеться до трусов, он осмотрел его внимательно, а потом извлёк пакет документов и справку, на которую навёл волшебную палочку – подпись и печать задокументировали то, что ребёнок преодолел отставание в развитии. Но также он отметил, что с лишним весом что-то предстоит сделать, но это проблемы с физическим здоровьем, которые находятся в рамках нормы. А значит, большую часть пути семье Петтегрю удалось преодолеть, во всяком случае, так казалось. Мама и сын не скрывали слёз радости.

Ныне миссис Петтигрю (или мисс, на выбор игрока) живёт в центре Лондона, сын, устроившись на работы, смог обеспечить переезд. Трёхэтажный дом, стандартный, достаточно потрёпанный – таким его заполнил Питер. Женщина получила палочку, палец и орден Мерлина, а также выплаты государства за героя, погибшего во время боевых действий. Как женщина восприняла смерть единственного сына – Хвост не знает. Но он всё затеял ради неё, ведь мама для него самый близкий человек. Парень не нашёл в себе силы прийти после официальной гибели домой, так как боялся не справиться с эмоциями. У Энид бывали кризисы в плане здоровья (если будет важно, посмотрю посты, где-то были упоминания, даже был эп, построенный на этом). Из-за болезни магическая сила уходила из женщины. Как с болезнью и магическим потенциалом обстоят дела сейчас – не могу сказать. Сама болезнь тоже подробнее нигде не освещена, потому решать уже игроку. После выплат государства финансовый достаток вырос, потому всё возможно поправить в будущем уже и в плане жилья, и в плане здоровья. Но курение в доме Петтигрю запрещено из-за болезни матушки – это одно из правил для постояльцев.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Личное взаимодействие в прошлом гарантирую. В будущем посмотрим, как повернётся сюжет.
Игра с точки зрения взаимосвязи с другими через консультации и работу на Министерство Магии через Артура Уизли в качестве консультанта.
Открыт к любым идеям.
Также готова предоставить Вальбургу великую и ужасную)
То, что не указано в анкете, обсуждаемо, внешность если не устраивает, подберём другую, чтобы обоих устраивало
Девичью фамилию нигде не указывал, может, захочется найти родственников.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

Гостевая, лс, потом в телегу можно будет перейти.

---

Пример поста, выбран не лучший, а тот, где Питер переживает за мать, дабы показать то, как сильно мальчик любит её

Все очень просто. Сказки — обман.
Солнечный остров скрылся в туман.
Замков воздушных не носит Земля.
Кто-то ошибся — ты, или я?

Скамейка с облупленной краской. Белые стены. Плакаты кричат о профилактике болезней. Портреты норовят дать подсказку. Лечить, одни им известным способом, какие-нибудь веснушки. Больные снуют из кабинета в кабинет. Врачи с карточками следуют вслед за ними. Суетливо, обыденно. Серо, буднично. Тоскливо ожидание очередного неутешительного результата исследования. А ещё горше будет видеть её лицо, когда выйдет из кабинета с очередной неприятной новостью. К такому невозможно привыкнуть. Это нельзя понять до конца. В такие моменты сознание ускользает. Его заполняет грусть. Она поглощает краски. Всё вокруг серо, бело. Ни цветинки. Даже парк тёмно-зелёный. Мрачный. Продуваемый всеми ветрами. Пустой прудик. Даже рыбы тут не живут. Или их забыли наколдовать. Отчуждённым зеркалом лежит его гладь. Над ним грустно колышется крона векового тонкого дерева. Птицы куда-то улетели. Или не прилетели. Всё проходит мимо. Только минуты стоят. Как лавка старая, потёртая. Вытоптанная трава возле неё. Тропинка мощёная к ней из булыжника. Церковь за спиной. За спиной понурого парня. Окружён стенами, в парке.

Все очень просто — нет гор золотых.
Падают звезды в руки других.
Нет райской птицы среди воронья.
Кто-то ошибся — ты, или я?

Глаза хотят спать. Не могут закрыться. Видят лицо матери. Уставшее, измождённое. Она ждала. Пит спешил домой. Потратил последние деньги на такси. Он успел. Ждёт. Вот уж с утра. Ночь в дороге. Не сомкнул глаз. Не мог. Не может помочь. Лишь очередная подработка. Деньги на лекарства. Помощь. Лишь бы увидеть улыбку. Но ничто не улыбается. Небо серое. Ветер холоден. Лето не греет. Листва грустно падает. Похоже на осень. Но это лето. Странное, обычное лето. Привычно серо. Без прояснений. Лишь иногда. Но не сейчас. Сидит, ждёт. Устал. Ведь только приехал. Каникулы. Отдыха нет. Лишь боль, терзания. Повседневно. Голова безвольно покоится на руках. Их поддерживают монолитные колени. Он – камень. В душе, наяву. Тишины нет. Нет покоя. Нет ничего. Лишь тягостное ожидание. Снующие люди за зеркальной стеной. Аквариум парка. Парень внутри него. Не заметный, не приметный. И не надо. Пусть сидит. Ждёт, любит, надеется, верит. Уставившись в одну точку на тропинке. Листок лёг ему на голову. Реакции нет. Тягостно. Но ничего. Нигде. Никак.

Лишь только весною тают снега.
И даже у моря есть берега.
Всех нас согреет вера одна.
Кто-то успеет — ты, или я?

Душно. Расстёгнут ворот рубашки. Галстук с яркими цветами давно убран. Потёртая магловская куртка. Затёрта до дыр. Школьные брюки. Сбитые мысы светлых ботинок. Разношены. Малы. Это не важно. Там жизнь. Тут ничего. Лишь ожидание. Потом работа. Задание на лето. Лекарства. Надежда на ремиссию. Но это будет всегда. Часть жизнь. Серо-белые полосы носок. Летний формат. Плавный переход. Резко тёмные штаны. Серо-синяя куртка. Белая рубашка. Резко тёмное лицо. Омрачено думами. Страдающими думами. Боль от действия. Боль от бездействия. Боль от всего. В душе прах. Но об этом никто не узнает. Друзья не должны. У них свои проблемы. Неинтересно им. Не спрашивают. Не интересуются. У них лето. У него тьма. Любовь. На грани невозможного. Самый близкий человек. Ради неё всё. Это взаимно. В этом вся семья Петтигрю. Из двух человек. Больше не надо. Никому не надо. Хорошо, плохо. Неважно. Их двое. Так было всегда. Наверное, будет. Может, долго. Хотелось верить. Сделает всё. Лишь бы пронесло. На этот раз. В следующий. Последующий. Дольше. Протянуть. Улучшить состояние.

Все очень просто — в сказке обман.
Солнечный остров скрылся в туман.
Всех нас согреет вера одна.
Кто-то успеет — ты, или я.

Идите мимо. Он тонет сам. Трус в своём соку. Слабак. Любящий. Преданный. Страдающий. Светлый. Тёмный. Нет, посередине. Серый. Крыса. Готов сделать всё. Баланс. Обычный человек. Маг. Слабый. Беспомощный. Ничего от него не зависит. Но взваливает на себя груз. Несёт его. В этом беда. Горе от ума. Думать меньше необходимо. Не может. Вечно погружён. Не выйти. Замкнутый круг. Как в трангрессии на обучении. По кругу. Неспешность, нацеленность, настойчивость. Вся жизнь кружит. Это не окружность. Воронка. В ней утонуть легко. Пруд рядом. Просто лицо опустить, не вынимать. Но нет. Слишком слаб. Морально, физически. Тягость в безумие. Безумие в тягость. В этом вся жизнь. Свет, тьма. Всё едино. Лишь надежда. Завтрашний день. Ожидание. Действие. Ничего. Время капает. Медленно. Ничтожно. Будущее сегодня. Завтра. Всё сложно, просто. Но делать нечего. Жить. Ради неё. А она – ради него. Семья. Идиллия. Через боль, страдания, страх. Вместе. Навсегда. Негласный девиз семьи. Надо лишь дождаться это навсегда. Слова врача. Лекарства. Лечение. Работа. В сентябре учёба. Последний год. Надо многое успеть. Но не спешить жить. Ведь жизнь – самое главное. Без неё всё мрак. Беспробудный, жестокий. Накрывает. Голова чугуном налита. Веки стянуты свинцом. Лишь боль не даёт упасть. Заснуть. Ждать, ждать, ждать…