Твоя матушка, Элара, учила тебя всему тому, чему ее учила ее матушка, твоя бабушка, Лисентия. Лисентия же передавала своей дочери те знания, которые та учила у своей матушки, Эйрин. Эйрин училась у ее матушки, Пандоры. И год за годом, поколение в поколение, уроки были одинаковыми, да знания были такими же, как и раньше.
Голову держи высоко, улыбайся вежливо, и иди напролом, но при этом не теряя красоты походки и изящества жестов. Со всеми твоими родственниками по материнской линии тебя связывают имена небесных объектов и уроки, выученные до идеала. Поколение за поколением, вы рождались в чистокровные семьи, учились книксенам и этикету, а затем отправлялись в мир, выживать. Выживать как могли в этой магическом мире, созданном для мужчин. Но вы не сдавались.
Ваша сила - ум и красота, и ты пользовалась ими до великолепия. Матушка, рожденная в семью Булстроуд и затем вышедшая замуж за Фоули, передавала тебе все, что знала сама. Да, конечно, она рассказывала о том, как танцевать и вышивать, но на этом разговоры не заканчивались. Она учила тебя прыткости ума, умении постоять за себя, и рассчетливому мышлению, которые позволили бы тебе завоевать мир.
Помимо мира завоевать и мужчину по имени Кеннет Блишвик.
Ты была молода, красива, и умна. Ты окончила факультет Рейвенкло с высшими баллами и отправилась прямиком в министерство, где ты провела ничтожное количество времени, прежде чем выйти замуж.
Не по любви, нет. Твоего мужа тебе нашла Элара, вы знали друг-друга со школы, провели чуть больше времени вместе на нескольких званых вечерах, и решили, что лучше попадания вам и не найти. Свадьбу сыграли быстро, провели ее невероятно элегантно, и из постепенно беднеющего дома своей семьи ты переехала в огромное поместье Блишвиков. Ты была красива и умна, что привлекало Кеннета. Он был красив, умен, да еще и богат. Тебе нечего было больше просить.
В вашем доме не было любви, но было много уважения. Возможно, в твоем поместье не было смеха и страсти, но зато вы с Кеннетом проводили много времени в библиотеке. Кеннет искал себе жену, но нашел в тебе партнера по бизнесу. Уволившись из Министерства, ты присоединилась к мужу в работе над его издательством "Обскурус", и это было твое новое призвание.
Появление сына, а затем и дочери, не остановили твоего призвания работать, хотя у тебя все равно хватало времени на то, чтобы передать детям все, что ты знала сама от своей матери, бабушки, прабабушки, и дальше в десятки поколений твоей чистокровной генеалогии. Церера, все так же по традиции названная именем звезды, шла по твоим стопам не отступая. Все шло по плану.
До тех пор, пока...
В январе 74 года твой муж был убит, все стрелки перевели на тебя, а в "Пророке" вышла статья о том, что твои дети - не от Кеннета а от маггла. Простая, дешевая попытка отбить у тебя издательство не могла увенчаться успехом. Тяжело заботиться о детях когда ты сидишь в "Азкабане". Тяжело находить время на жизнь, когда стоит тратить всю жизнь на то, чтобы оправдать и себя, и генеалогию детей, и отвоевать себе свое издательство.
Прошло более полугода, прежде чем ты смогла вернуться в прежде оцепленное поместье. Множество долгих месяцев, когда ты вернулась домой с травмой произошедшего и вновь найденной уверенностью в том, что все будет хорошо и у тебя все еще может получиться. Ты смогла обнять дочь, но не собственного сына. Его ты больше не сможешь уже спасти. Церера барахталась на поверхности, в то время как твой сын утонул в идеалогии Пожирателей Смерти и отказывался всплывать на поверхность.
Ты никогда не была родителем, полным искрометной любви. И, тем не менее, Харон оставил на твоем сердце выжженную дыру. Теперь он был сам по себе, он больше не имел отношения к семье Блишвик. Остались только ты и твоя дочь. И вам вдвоем было хорошо.
Однако, Церера не пошла по твоим стопам. Она не поступила так, как поступила и ты, и твоя мать, и твоя бабушка, и все поколения до вас. Ты нашла ей превосходного жениха, и ты была уверена в том, что дочь твоя будет счастлива. Но она отказалась выходить замуж. Она отказалась продолжать работать в издательстве.
"Я люблю тебя, мама, но на дворе война. На дворе война, мама, я должна что-то сделать."
Этой ли ты судьбы хотела для своей дочери? Нет. Ты хотела, чтобы она была счастлива в своем богатстве, уверена в завтрашнем дне. Чтобы у нее родилась ее собственная дочь, которая и дальше будет продолжать следовать по вашим стопам. А что получилось? Получилось, что Церера сейчас - репортер газеты "Люмос" под прикрытием. Что же, ты не станешь ее останавливать.
Ты любишь свою дочь, и ты хочешь ей счастья. И ты веришь в то, что однажды она все-таки найдет себе мужа, и вернется в работу над издательством "Обскурус". А до того дня, и издательство, и семья, останутся в твоих компетентных руках.
У нас не обычная семья, но все же есть что-то, напоминающее любовь, пусть со стороны ее и не видно. Нам много что играть, от спокойных семейных вечеров и до семейной драмы с братом и всем обществом.
Можно вместе придумать, ради чего был убил Кеннет, и заниматься дальше своими исследованиями вместе!
начнем через гостевую а потом решим
Пример поста
- Церера, дорогая, что с твоим лицом? - Тихий голос матери выводил ее из транса, и заставлял взгляд отклеиваться от одинокой точки на паркете, переводя его на женщину, чье лицо было так близко, что можно было почувствовать на шее ее дыхание. - Улыбнись. - И она не спорила. Церера в принципе не привыкла спросить с матерью, а когда только начала, то утомилась практически сразу. Мало кто мог спорить с Седной Блишвик, и потому мало кто пытался.
Церера менялась в мгновение, практически кротко опуская подбородок и поднимая уголки губ в вежливой, легкой улыбке. Потому что она была аристократкой, потому что она была идеальной, потому что, конечно же...
- Не забывай, на нас смотрят. - Всегда.
Она не станет отвечать, не станет противиться, не станет задавать лишних вопросов. Потому что на ее платье ни складочки, в ее прическе ни одного выпадающего волоса, и на ее лице, конечно же, не могло было быть ничего, кроме спокойной красоты. Потому что если ты споткнешься, то не сможешь поднять. Не в этом обществе. Не после того, как их семья уже успела упасть. "Да, матушка."
Церера не знала, для чего она это делает и чего именно добивается. Порой ей казалось, что в этой жизни она просто плывет по течению - не понимая куда, не понимая, зачем. Как вода, обтекая острые углы да утесы, она искала пути в обход вместо того, чтобы пробиваться напрямую. Мама говорила, что так было лучше. Она говорила, что только так можно идти вперед и при этом не свернуть себе шею. На тех высотах, на которых находятся они - единственнуй путь это по канату через пропасть. И Церера знала, что чтобы не потерять баланс, ступать нужно было осторожно. И голову держать высоко.
Но сейчас, на этой высоте, у нее перехватывало дыхание. Церера касалась тонкими пальцами своих сжатых ребер, и чувстввоала, как они упираются в китовый ус своего платья. Но нет, она знала, что дело не в корсете. И знала, что с ее здоровьем все было нормально. И все же, сейчас, смотря на сторонам, она понимала, что тонет. В чем именно Церера не знала. Но барахтаться, как оказалось, было недостаточно аристократично. Оставалось лишь вежливо тонуть, надеясь что глубина ей будет к лицу.
- Мне нужно подышать свежим воздухом, - отвечала Церера, осторожно наклонив голову вбок, чтобы ненароком не тронуть аккуратную прическу. Седна смотрела на дочь с легким недоумением, перекидывая свой взгляд с ее руки да на выдрессированное годами выражение лица. Однако, Седна не стала говорить то, что было на ее уме. Не то чтобы она хоть когда-то говорила хоть что-то, что она действительно хотела сказать. Говорят, правда тоже не была аристократичной.
Церера не знала, почему от этой мысли стало дышать еще тяжелее. Может, ей и правда сегодня жал корсет? Однако, она не стала дожидаться ответа, продолжая свое плавное движение в сторону опустошенного балкона.
- Не забывай улыбаться, дорогая. - Она не забудет. Как тут забудешь? И Церера сделала единственное, что она могла сделать в этой ситуации. Она улыбалась.
